На чаше весов. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина
Из машины Махоркин вышел первым, учтиво открыв перед Рязанцевой двери авто и протянув руку для поддержки.
— Вы уверены, что мы приехали к «Синей птице»? — Лена вертела головой в поисках знакомой неоновой вывески с силуэтом посиневшего петуха.
— Приехали-то мы правильно, вот только наша «Синяя птица», кажется, улетела, — предположил Махоркин.
Вглядываясь в тёмные окна здания, они двинулись в направлении кафе. Вывеска на входе отсутствовала, с внутренней стороны на двери висела картонка с безапелляционным «закрыто». С внешней стороны на стекло была наклеена белая полоса с надписью «аренда» и номером телефона.
— Как? Почему? — От досады Лена топнула ножкой и стала дёргать закрытую дверь.
— Перестаньте. Нет там никого, сами же видите.
— Ну, почему, почему? Как они могли? — не унималась Лена.
Вынув из сумочки мобильник, она стала набирать телефон арендатора.
— Зачем вы туда звоните? — Махоркину было и смешно, и грустно.
— Узнаю, что случилось. Куда делась «Синяя птица».
— Не надо звонить. И так понятно.
На Рязанцеву жалко было смотреть, уголки глаз и губ опустились, и в своём разочаровании она стала похожа на Пьеро.
— Да что вы так расстроились? Найдём другое кафе. Уж в этом недостатка сейчас нет.
— Расстроилась, да, — Лена чуть не плакала, — не хочу другое. «Синяя птица» была моим талисманом, понимаете. Моей птицей удачи. С него началось моё первое самостоятельное дело. И вы…
— Что я? — заинтересовался Махоркин.
— Вы тогда дали мне «путёвку в жизнь». А теперь что? Всё? Как вы говорите — птица удачи улетела?
— Я не знал, что вы так суеверны.
Телефон в руке Рязанцевой завибрировал.
— Это мама, — отчиталась Лена, прижимая телефон к уху. — Алло, мамуль, что случилось?
Махоркин почувствовал себя неловко, ненароком подслушивая разговор, он уже хотел отойти, но Лена выключила телефон и положила его в сумочку.
— Александр Васильевич, отвезите меня домой, к родителям. Сестра с племянником приехали.
* * *
Маленький Жека был непоседлив и хулиганист, знающие люди таких детей называют гиперактивными. Русые пружинки кудряшек, подскакивали на его голове, когда, разогнавшись, он влетал в комнату и запрыгивал к Лене на диван. Мальчик обхватывал её сзади за шею ручками и чмокал в щёку мягкими тёплыми губами.
— Смотри, как он соскучился, — улыбалась сестра. — Ты просто обязана завтра пойти с нами.
— Свет, ну ты же знаешь, я не люблю зоопарки. Куда угодно, но только не в зоопарк.
— Тогда в цирк.
— В чилк, в чилк! — запрыгал на диване и захлопал в ладошки Жека, на миг отпустив шею тёти Лены.
— Ещё лучше! Свет, ну не могу я видеть, как над животными издеваются, заставляя медведей на велосипедах ездить и под гармошку приплясывать. У меня сердце разрывается.
— В чилк, в чилк! — Жека снова обхватил Лену за шею и стал обильно чмокать её щёки.
— Ну и как ты ему откажешь?
— Я знаю что делать, — вступила в разговор Евгения Анатольевна, — не надо медведей. Вчера реклама по телевизору была — шоу лилипутов «Сияние маленьких звёзд». Это тоже цирк, но без зверей, там у них своя программа — клоуны, акробаты, гимнасты.
— Ула, липуты, — закричал Жека.
— Ладно, пусть будут лилипуты, — неохотно согласилась Лена.
Часть вторая
Глава первая
Серое полотно неба прорвал ливень. Мощные струи дождя хлестали по дорожкам, разлетаясь миллиардами стеклянных брызг-осколков. Пепельный асфальт моментально стал графитовым, и дождевые ручейки побежали, толкаясь, перепрыгивая и тесня друг друга, чтобы в конце концов слиться в одну огромную лужу у крыльца торгового центра.
Махоркин уже десять минут стоял под козырьком недавно отстроенного супермаркета, с надеждой глядя на хмурящееся небо. Собираясь в магазин за продуктами, он предусмотрительно глянул в окно на низко висящие тучи, секунду поколебался и решил зонт не брать.
По воскресеньям он затаривал холодильник продуктами на всю неделю. Другого времени у него на это не было. Поэтому обычно пакетов получалось много — по два, а то и три в каждой руке, туго набитых всякой снедью, которая позже до отказа заполняла собой пустоту холодильника.
Большой чёрный зонт с костяной ручкой был подарен Рязанцевой на какой-то праздник, кажется, День милиции (Лена очень любила делать подарки). Вручая зонт, торжественно произнесла по-французски: «Экиль ву протеж де тут ле требью лэсьён».
— Интересно, каким образом он сможет меня уберечь от всех невзгод? — с сомнением в голосе поинтересовался Махоркин, который зонтиками не пользовался вообще.
Услышав скепсис, Лена выхватила из рук Махоркина только что врученный ею подарок и постучала им о свою ладошку. Зонт был тяжёлым не только на вид.
— Мало ли. Помните историю, как я зонтиком отбилась от маньяка?
— Такое вряд ли забудешь.
— Таким зонтом не только от дождя укрыться, а и убить можно. Ну в смысле, если нападут.
— А что, хорошая идея, — усмехнулся Махоркин, — поменять табельное оружие на зонтики.
— Вот вы всё шутите, Александр Васильевич, а зря. Никогда не знаешь, где тебя насильник поджидает.
— Хочется надеяться, что я для насильника, особенно сексуального, интереса не представляю. — Глаза Махоркина заискрились весельем.
— Кто знает? — хихикнула Рязанцева.
Зонт Махоркин не взял. Лишний груз был ни к чему.
Набитые под завязку провизией пакеты оттягивали руки. Махоркин посмотрел на залитую водой бетонную плитку под ногами, но опустить пакеты не решился.
Сквозь плотную завесу дождя, перепрыгивая лужицы, бежала женщина. Фиолетовый зонтик с торчащим вверх чёрным наконечником под напором сумасшедших, падающих с неба струй поник и был похож на увядающий цветок эхинацеи. Женщина, самоотверженно вцепившись в ручку, пыталась держать зонт против ветра, но получалось плохо. Спицы гнулись, то выворачивая шляпку зонта наизнанку, то вновь возвращая её в рабочее состояние, каждый раз при этом обдавая незнакомку фонтаном брызг.
Женщина взбежала по ступенькам под козырёк и принялась складывать зонт, натягивая фиолетовый купол на ручку. Зонт так долго трепало ветром, что механизм заклинило, и сложить его никак не получалось. На глазах у собравшейся на крыльце публики дама мучительно дёргала непослушное устройство, уперев ручку себе в живот.
— Давайте я вам помогу. — Махоркин опустил пакеты на мокрую плитку.
Услышав позади себя голос, женщина повернулась и протянула ненавистный зонтик.
— Сашка! Махоркин! Вот это да! — Карие глаза Алёны Тихоходовой сверкнули радостью. — Не узнаёшь?
— Алёна? — Махоркин едва узнал бывшую одноклассницу. За десяток с лишним лет после окончания школы он ни разу не вспоминал школьные годы и оставшихся в Твери одноклассников.
Женщина протянула зонт и протиснулась поближе, оттеснив плечом почти вплотную стоявшую рядом с ним, тётку.
— Вот это встреча! А я тебя
